Я еду домой! - Страница 63

Повернув голову влево, я сумел глянуть в большое боковое зеркало заднего вида. «Сильверадо» уже почти что висел на хвосте, смещаясь влево и двигаясь на обгон. Сидевший справа от водителя мужик в ковбойской шляпе и с подковообразными усами выглядел мирно, оружия видно не было, он даже локоть правой руки выставил в окно, но у стоявших в кузове и державшихся за крышу кабины винтовки были. Что будет?

Я почувствовал, как начало перехватывать дыхание от избытка адреналина в крови, сглотнул слюну. Так, надо брать себя в руки, не годится так, на нервах…

– Внимание… – сказал Джефф, чуть принимая вправо и снижая скорость.

Голос у него тоже изменился, говорит сквозь зубы. Не один я струсил, у него тоже нервишки не в порядке. Большой ярко-синий пикап, ревя многолитровым мотором, начал вырываться вперед, медленно и верно. Четверо в кабине, трое в кузове. Все с оружием. Все смотрят на нас. Я заметил, что один из тех, кто стоял в кузове, голый по пояс молодой парень с убранными в неряшливый хвост длинными волосами, уставился на карабин у меня в руках, а затем постучал ладонью по крыше кабины. Я чуть приподнял ствол, готовый в любое мгновение начать действие. Джефф чуть сбросил скорость, позволяя пикапу проскочить дальше. Тот так и сделал, демонстрируя нам массивный зад с эмблемой и никелированным могучим бампером. А затем этот темно-синий зад начал от нас удаляться, не тормозя и не разворачиваясь, а повернутые на нас лица уже смотрели в другую сторону.

Мы одновременно издали громкий вздох облегчения. Я поставил «зиг» на предохранитель, Джефф снова прижал бедром свой «девятнадцать-одиннадцать». Пронесло: не за нами. Вообще не по нашу душу. А я чуть последнее здоровье не отдал. Да и мужики тоже дураки – а если бы я от переизбытка чувств огонь открыл? Понятно, что они о таком варианте не задумывались, и я не задумался бы на их месте, но поправочки на ветер все же теперь делать стоит. Публика нынче нервная и пальнуть может за просто хрен, чисто с перепугу. Так что красивой винтовкой тоже козырять надо аккуратненько: как бы чего не подумали. Да и сама винтовка может понравиться…

Минуты три ехали молча, я лишь глядел в окно по сторонам. Мелькали машины, неряшливого вида холмы опять сменились утыканным жестким кустарником песком, который тянулся до других холмов. Очертания всего размывались в потоках горячего воздуха, поднимавшегося от земли, лучи беспощадного аризонского солнца отражались в асфальте, как в зеркале, бликуя «лужами» на изломах дороги.

На заправке, что расположилась на противоположной стороне, скопилось множество машин с калифорнийскими номерами. Горючего не было, да и магазин уже был распродан до последней бутылки воды, но навесы над колонками давали тень, и под ними собирались понурые люди, застрявшие в пустыне и продолжающие надеяться на какую-то помощь. Самые разные, с разным цветом кожи, на машинах новых и дорогих, равно как старых и дешевых. Оружия ни у кого не видно, что для калифорнийцев почти стандарт.

– Смотри, вот они, – сказал Джефф, указывая вперед.

Действительно, синий «Сильверадо», вырвавшийся далеко вперед, успел развернуться и теперь, сбросив скорость, заезжал на заправку.

– Ты думаешь то же самое, что и я? – спросил я у Джеффа.

Он кивнул, задумчиво пожевав губами. А зачем они еще могли туда направиться так лихо и в таком составе? Скорее всего банда из трейлерного поселка уже объявила окрестности своими и теперь решила пощипать проезжих. Реакция всякой сволочи в такие времена всегда однозначна – рвать глотки ослабевшим и отставшим от стада. Люди, сидящие на пустой заправке в пустыне, явно отстали от своего стада, и теперь к ним направились местные койоты.

Джефф не стал ничего предлагать вроде «помочь беженцам» или «защитить невинных». И я не стал. Полезу сейчас защищать, а меня ранят или убьют, и тогда моя семья останется ждать меня в нашем доме под Москвой, но я к ним не приеду. А я должен приехать. И у Джеффа тоже в планах все больше собственное спасение, иначе он не приехал бы к нам на склад, а направился на призывной пункт. Или в национальную гвардию. А пока он вместе со мной едет выяснять, как можно украсть несколько Ар-Ви со стоянки и угнать их в пустыню так, чтобы никто не смог помешать.

– Они скоро начнут грабить всех, кто по этой дороге едет, – заговорил Джефф. – Если возьмем Ар-Ви и поедем мимо, нападут. Если армия возьмется за них, узнав, что они творят, то мы все равно в этом направлении не проедем.

– Согласен, – кивнул я, а затем спросил: – А в долгосрочном плане у тебя какая цель?

– Нет у меня долгосрочных планов, – пожал он плечами. – Пока хочу выжить. Желательно в компании людей, мне лично симпатичных. Потом буду думать, что делать дальше. Примкну к кому-нибудь, когда пойму, к кому есть смысл примыкать. В национальную гвардию подаваться поздно – возраст.

– А сколько тебе лет? – удивился я.

По Джеффу возраст действительно сложно определить. Можно дать от сорока пяти до пятидесяти с хвостиком. Крепкий, сухощавый, с седым ежиком, загорелый дочерна.

– Мне ровно шестьдесят. Из призывных списков исключен уже давно, – усмехнулся он. – Поэтому имею законное право спасаться вместе с вами. Так вот, о национальной гвардии: национальная гвардия скоро сама поделится на отдельные отряды или банды – называй их как хочешь. А пока идея с уходом в пустыню кажется мне самой удачной из возможных.

– Почему? – уточнил я.

Интересно все же узнать чужое мнение о твоей идее.

– Потому что гобблеры туда не должны забредать, а оттуда проще будет наблюдать за тем, что делают живые. Мили долбаной пустыни – всегда хорошая защита. Нам надо ехать либо к озеру Митри, либо немного дальше, к дамбе водосборника, и устраиваться там лагерем.