Я еду домой! - Страница 98

Затем мне помогли вытащить мотоцикл из кузова. К счастью, он оказался цел. Попали в него всего раз, да и то не критично – пуля пробила сиденье, оставив в нем рваную дыру, и улетела дальше. Еще покатаемся! Хотя дыра в седле мне тоже не понравилась, и я ее, равно как и Марка, ее проделавшего, обложил в три этажа.

М-да, вроде и неплохо скатался, хоть и с неслабыми потерями в виде поврежденного, правда, на халяву доставшегося, пикапа, зато с новыми знакомствами. Я посмотрел на новое знакомство, скромно стоящее рядом и блаженно слушающее матерщину на великом и могучем, и спросил:

– А почему ты улыбаешься? Ты хоть знаешь, что я сейчас говорил?

– Не знаю, но догадываюсь, – еще шире заулыбалась она, и на щеках появились ямочки. – Но я уже не верила, просидев дома три дня, что вообще живую человеческую речь услышу. Даже телевизор боялась включать – думала, что мертвецы на звук вломятся. А тут сразу столько людей, и вообще не страшно.

– Это хорошо, что не страшно, – согласился я. – Пойдем в фургон, устроим тебя на жизнь.

Больших глаз она делать не стала – лишь молча подхватила свой рюкзак с этюдником из машины. Я сгреб в охапку все оружие и наткнулся на удивленный взгляд Джеффа.

– Завидуешь? – усмехнулся я.

– Неплохо, – кивнул он. – Трофеи, как я понимаю?

– Они самые.

– Ты выходи потом поговорить. – Он кивнул на столик под навесом, не расшифровывая того смысла, который вкладывал в слово «потом».

– Выйду. Мне перевязаться надо да переодеться – в крови все, – показал я на свою рубашку, которая сверху донизу почти промокла от крови.

Джефф лишь кивнул, а мы с Дрикой зашли в трейлер. Включив свет, я лишь обвел рукой, показывая свои владения и вываливая попутно всю кучу оружия на обеденный стол.

– Здорово, – вновь улыбнулась она.

– Когда я его выбирал… – сказал я, не уточняя, как и где я это делал, – …то не предполагал компании. Здесь всего одна кровать, зато большая. И у меня несколько одеял. Поэтому выбирай, какую сторону ты занимаешь. Спать на полу не буду и тебе не предлагаю.

Реакция мне понравилась. Она явно поняла меня совершенно правильно, без всяких задних мыслей. Поэтому она сказала, по-голландски обстоятельно объяснив:

– Я лучше справа. – Она показала, где, по ее мнению правая сторона. – А то я ночью во сне к стенке перекатываюсь, у меня она справа.

– А так на пол упадешь, – усмехнулся я.

– Упаду и запомню, что туда не надо двигаться, – пожала она узкими плечиками, а затем обличающим жестом показала мне на лицо. – Тебе с раной помочь?

– А ты умеешь? – удивился я.

– Немного, – кивнула девушка. – Тренировалась на курсах: хотела на каникулы в Судан поехать, в миссию ООН. Но у меня ничего нет. А у тебя?

Ну вот, а я думал – какая от нее может быть польза, кроме вождения? Даже если она умеет первую помощь оказывать, это уже неплохо.

– А у меня есть, – сказал я.

И полез в шкаф, где теперь хранилась купленная по случаю красная сумка с зеленым крестом – «Комплект немедленного медицинского реагирования». Я в свое время подумывал заняться гонками по пустыне – вот и начал с самого актуального. Ну, и немножко переборщил, не оценил по интернетовской картинке, что это за сумка, когда заказывал. А она оказалась с хороший рюкзак и была предназначена для оказания помощи полусотне раненых при стихийных бедствиях.

– Только швы накладывать нечем. Не предусмотрено.

– Я знаю, – серьезно кивнула она. – Но это и не обязательно, как мне кажется. Можно обойтись. Но точнее скажу, когда увижу рану. Где руки моют?

Труднее всего, как я и предполагал, оказалось оторвать тампон от раны. Отмачивали не меньше получаса: даже рвануть было нельзя – так плотно и глубоко он прилип. Но справились, хоть на последней стадии отдирания я опять поматерился от души. Хорошо, когда тебя не понимают.

Когда Дрика взялась осматривать рану, вид у нее стал не то чтобы очень радостный.

– Что там не так? – спросил я.

– Слишком воспалилась, – ответила она, беря в руку флакончик с антисептиком. – Как бы не было инфекции. Потерпишь?

– Лей, не жалей, – кивнул я.

Она и вправду не пожалела едучей жидкости, щедро распыляя ее разбрызгивателем, отчего я раз двадцать помянул всех, кого привык поминать в таких ситуациях, потерял зрение от радужных кругов в глазах и вообще решил, что мне сделали инъекцию азотной кислоты в лицо. Затем она промокнула излишки марлевым тампоном, после чего сказала:

– Рана глубокая, до кости. Надо бы зашить, но нечем. Я попытаюсь стянуть пластырем края и посажу его на клей. Сверху налеплю тампон, а завтра с утра сделаю новую перевязку. Я немного волнуюсь из-за воспаления.

Я и сам волнуюсь: боль дергающая и ноющая – самый верный признак нехорошего. Сделать что-то еще сегодня уже невозможно – не ехать же в умирающем и раздираемом мертвяками с мародерами городе искать врача? Если только завтра. Но коли случится заражение, если уже не случилось, то тогда жди беды. Надо будет размышлять над тем, как половчее себе пулю в башку пустить, чтобы никого не искусать.

Я еще подумал и решил, что если начнется сепсис, то поеду искать Тиму с папой и завалю обоих. Это немного утешило, поэтому я начал думать конструктивно и решил заняться делом после того, как Дрика закончит перевязку. Справилась она с ней ловко, кстати, после чего взялась собирать набор «немедленного медицинского реагирования» в сумку. А я подошел к зеркалу и посмотрелся. Да, тот еще вид. Даже непонятно, как она решилась с такой мордой куда-то ехать.

– Не возражаешь, если я в душ залезу? – спросил я с понятным намеком.